Феномен - Страница 91

— Обязательно появится!

— Вот так! Сразу жить веселее стало.

Глава 19

И пришелец объявился. После обеда мне захотелось побыть одному в скверике. И там, как по мановению волшебной палочки, передо мной возник пришелец, в том же наряде, с тем же подобием улыбки на круглом лице:

— Здравствуй, Саша!

Хоть он и появился неожиданно, я был подготовлен к встрече и потому не растерялся, даже наоборот — осмелел. Но как такового, звука не было, я вроде бы услышал внутренний голос с соответствующей интонацией, и тем не менее, будто воспринимал звук ухом.

— Здорово! — весело сказал я. — Ты кто?

— В приблизительном переводе на ваш язык я — Сьинга. А фактически мое имя произносится так… — я услышал странное созвучие: звон струн гитары, шлепок и что-то похожее на всплеск воды.

— Ты инопланетянин?

— Не совсем. Земля и Луна были когда-то одной планетой, она называлась Глюссия.

— Ты из гипотетического НЕ НАШЕГО пространства?

— Из того самого, Санек. Потапов и Попов через нас рассказывали тебе во сне о звезде-бродяге и печальной участи ее планеты. Мы вынуждены были покинуть Глюссию, спасаясь от космической катастрофы, и с тех пор продолжительное время находимся в кликьяне. Ты первый человек, которого нам удалось поймать — по выражения Потапова — нитью сконцентрированного времени, в результате чего ты стал феноменом.

Я удивился простоте речи Сьинги, она говорит вполне по-земному, мало того, подражает Владимиру в построении фраз и соблюдает его интонацию, и голос похож на владимирский, даже Саньком меня назвала. Значит, она специально говорит языком Владимира, но губы ее хоть и шевелятся, звуковой волны не создают.

— Ты знаешь Потапова и Попова? — спросил я.

— Мы знаем все, что знаешь ты. Мы воспринимаем ваш мир через твой мозг. Но не знаем, как представляют этот мир Владимир, Добрыня, Гек Финн и другие, у нас нет их знаний. Мне поручено через тебя войти в контакт с учеными Земли, я должна наладить отношения между нашими цивилизациями.

— Ты разве женщина?

— Я женщина планеты Глюссия. У меня два сына и дочь.

— А ты в реальности так же выглядишь или твой облик создало мое воображение?

— Это мой настоящий облик.

И почти одновременно с ответом Сьинги позади меня раздался голос Владимира:

— С кем ты, Шурка, разговариваешь?

— С долгожданным пришельцем. Неужели не видишь, вот он стоит.

— Что?! Тебе мерещится. Тут никого нет.

— Он меня не видит и не слышит, — сказала Сьинга.

— Понятно. А ты его?

— Что его? — округлил глаза Владимир. — Кто кого его?

— Я не тебя спрашиваю.

— Я вижу его твоими глазами, — ответила Сьинга. — Слышу его твоими ушами. Твой друг Владимир озадачен.

— Будешь озадачен. Он думает, что я разговариваю с приведением.

— Шурик, родной ты мой, — встревожился Владимир. — Ты галлюцинируешь, навоображался, бедный.

— Посмотри на меня внимательно. Я похож на безумца?

— О, Шурка, у тебя осмысленный взгляд. Что бы это значило? А, понимаю, ты, как феномен, видишь пришельца, а я, простой смертный, — нет. Он такое эфемерное создание? Подойди к нему, пощупай, убедись.

— Пощупай, — тихо сказала Сьинга и, протянув руки, направилась ко мне. Я дрогнул и отступил назад, и не то, что бы испугался или от брезгливости, а просто стало как-то не по себе от мысли, что к тебе притронется пусть не инопланетянин, но, если строго говорить, и не человек. Но прикосновения не было, руки Сьинги свободно прошли сквозь мои плечи. Правда, я почувствовал озноб, перешедший в жар, но это было следствием от сознания того, что во мне чужие руки.

— Ты всего лишь изображение? — спросил я.

— Не совсем. Я присутствую здесь почти собственной персоной. Но воздух Земли вреден для нас, а ультрафиолетовые лучи Солнца разрушают клетки живых тканей, поэтому … не знаю, как точно сказать по вашему, ведь у тебя, Саша, нет нужного образования и ты не знаешь — а через тебя и мы — необходимых терминов и понятий. Короче, скажи Владимиру, что я временно имею квази-структурное образование из тяжелых гравитонов, связанных энергетическими сгустками физонного времени в систему, исполняющую функции моего организма. Эта система воспринимается только твоим «обработанным» мозгом.

Я слово-в-слово передал Владимиру услышанное.

— Замечательно! — воскликнул он. — А пусть-ка Сьинга докажет свое присутствие здесь.

— Скажи Володе, что мое структурное образование ничем не может проявить себя, оно изолировано от вашего пространства. Однако с твоего разрешения, Саша, я могу попробовать доказать через тебя.

— Я согласен, валяй, доказывай.

— Тогда предупреди Владимира и ничего не бойся. Будет неудобно, но ты потерпишь.

Я приготовился потерпеть сам не зная что. Владимир тоже приготовился, глядя почему-то в небо, очевидно, ожидая доказательств оттуда.

— Когда станет тяжело — скажешь. А сейчас разденься.

— Совсем?

— В рамках приличия.

Я скинул рубашку, снял брюки и остался в трусах. Сьинга прислонила свою руку к моей груди, как-то напряглась и я … начал светиться. Было ощущение легкого зуда. Свет излучали руки, ноги, все тело. Интенсивность излучения быстро возрастала. Небо было облачным, но я сам был как кусочек солнца. Владимир и деревья отбрасывали длинные тени, свет становился нестерпимо ярким, стало больно глазам, и я крикнул: «Хватит!».

— Слушаюсь, — ответила Сьинга. Я по-прежнему светился, но уже спокойно, яркость не возрастала. На источник света сбегались люди. Зажмурившись, прикрывая ладонями глаза, они с шумом заполняли скверик.